Собор Саграда Фамилия – храм Святого Семейства, можно считать самым необыкновенным христианским храмом Европы, и даже всего мира. Стоит эта воистину уникальная церковь практически в центре Барселоны, и уникален не только лишь её внешний вид, да и вся история, хотя она длится до сего времени.
В 60-е годы XIX века в Барселоне появилась ассоциация, более 20 лет собиравшая средства для строительства нового собора. Одна из религиозных общин городка замыслила выстроить самый величавый храм из всех, когда-либо строившихся в Испании, но тогда её члены не могли помыслить, что это строительство будет так необыкновенным – кстати, оно ещё не закончено, и принять в нём посильное роль, вложив свои средства, можно и сейчас.
Строительство началось Девятнадцать марта Одна тыща восемьсот восемьдесят два года, но уже через год появились задачи, круто изменившие судьбу сооружения – без этих заморочек Саграда Фамилия стала бы просто ещё одним христианским храмом — менее того. Зодчий Франсиско дель Вильяр, приглашённый для её возведения, не сумел условиться с заказчиками, и отказался работать; пришлось срочно находить другого конструктора. Случаем либо нет, но избран был юный, уже тогда нестандартный, мастер Антонио Гауди – сейчас это имя знает весь мир.
Он был человеком так необыкновенным и необычным, что о нём нельзя не сказать хотя бы несколько слов. Детство грядущего конструктора было нелёгким, но его отец был кузнецом – мастером художественной ковки металлов, и в его мастерской мальчишка научился по-своему чувствовать место – так он гласил потом. Ревматизм, мучавший Гауди с ранешнего юношества, не позволял ему играть с друзьями, но помогал развивать наблюдательность и обострял чувства: как выражался сам мастер, он научился ощущать и мыслить в трёх измерениях сходу. Наверняка, этим и разъясняется непохожесть его стиля ни на что другое – до сего времени ничего подобного не смог сделать ни один конструктор в мире.
Равномерно Гауди растерял всех родных: братьев, мама, сестру, отца, племянницу, а супруги и деток у него никогда не было. В Барселоне он закончил школу архитектуры, и работал обычным чертёжником у дель Вильяра, потом отказавшегося от строительства храма Святого Семейства, попутно выполняя некие маленькие заказы, и обучаясь у узнаваемых мастеров, развивавших в то время идеи неоготического стиля.
Уже 1-ые работы Гауди очень отличались от творений других архитекторов, а позже он сформировал собственный стиль, стремительно создавший ему в Барселоне репутацию «сумасшедшего гения». Конструктор стал модным – уже тогда он строил такие дома, и проектировал такие гостиницы, которые сейчас строятся с применением самых современных технологий – хотя постройки Гауди не были бы так высочайшими.
Прямых линий он не вытерпел, и стремился передать в собственных проектах живую силу природы, считая изогнутые и округленные полосы проявлением её божественной сути. Подражая природе, он создавал свои творения схожими на облака и деревья, воду и солнечный свет, ветер и огнь, и грезил о том, чтоб углов, ровненьких стенок и замкнутых пространств не было совершенно.
Стиль Гауди нереально не выяснить: система перекрытий, которую он вымыслил, не имеет опор – даже сейчас таких домов пока малость. Мастер избрал для соединения деталей построек гиперболоиды и параболы; геликоид – впечатляющую винтообразную поверхность; эллипсоид и другие фигуры и полосы, до того времени фактически не использовавшиеся в архитектуре. Таким макаром, свободная планировка была освоена им ещё более 100 годов назад – подобные разработки стали модными исключительно в наши деньки.
Конкретно этот человек был должен продолжить строительство храма Святого Семейства, но тогда никто не знал, каким необыкновенным и классным воображение методом он собирается это делать.
Проект дель Вильяра Гауди отторг сразу, и предложил то, чего ещё никто не делал: он решил, что новый храм станет каменной книжкой, повествующей всем об Иисусе Христе, о его жизни на Земле, Крёстной погибели и Воскресении.
Мастер собирался выстроить не один, а три фасада, любой из которых был должен быть украшен не малым порталом с высочайшими башнями — по 100 м. Выходило, что башен будет Двенадцать – по Четыре на каждом портале – столько же, сколько было апостолов у Христа. Никаких подготовительных планов работ у Гауди не было, и он не собирался их составлять: это был его обыденный стиль работы – схематические эскизы и буйная импровизация по ходу строительства. Потому, когда собор стал строиться и расти, обитатели Барселоны, хотя и привыкшие в некой степени к стилю «сумасшедшего новатора», были всё-таки немного шокированы его непривычными формами.
Колокола в больших башнях, выполняющих роль колоколен, был должен раскачивать ветер – для этого мастер замыслил специально спроектировать целую систему отверстий в их стенках. Центральная башня собора, украшенная крестом, должна была стать самой высочайшей, символизирующей самого Спасателя, но, так как конструктор считал, что людские творения не должны выситься над Божьими, эта башня всё-таки на Один м ниже горы Монтжуик (213 м), ещё одной достопримечательности городка.
Восточный фасад мастер замыслил, как фасад Рождества, западный именовал фасадом Страстей, а Северный – фасадом Славы. Это не случаем: солнце, всходящее с востока, должно всегда освещать Рождество Спасателя, а вот кроваво-красные лучи заката должны были падать на фасад Страстей, устроенный на западной стороне.
Внутреннее убранство было задумано более необычным и классным своими размерами, чем наружное: органов Гауди собирался расположить не один и не два, а целых 5; хоры же должны были вмещать не только лишь Одна тыща 500 взрослых певчих, но ещё и Семьсот малышей.
Колонны, поддерживающие свод храма, тоже не похожи ни на какие другие: когда смотришь снизу, кажется, что ты находишься в фантастическом лесу с неслыханными деревьями, кроны которых сходятся над головой, образуя сказочный шатёр. Гауди так и желал: чтоб храм снутри был подобен лесу, над которым раскинулось звёздное небо – эффект мягенького звёздного света должны были обеспечивать расположенные на разной высоте окна различной формы.
Фасад Рождества – единственный, построенный при жизни Гауди. Обращённый к востоку, он был не виден с центра городка; мастера просили поменять размещение, но он не согласился – добро и свет всегда должны быть освещаемы восходящим солнцем. Из трёх порталов центральный он украсил светлыми сюжетами любви и благодати, изобразив Благовещение Марии и Рождество Иисуса; портал Веры повествует об избиении малышей и бегстве евреев в Египет; левый портал – Надежды, тоже украшен изображениями важных библейских сюжетов. Всё остальное так и осталось на бумаге, в виде моделей либо даже в голове величавого конструктора – об этом уже никому не выяснить.
Не хотя воспроизводить готические соборы Средневековья, Гауди замыслил избавиться от их главных атрибутов – аркбутанов и контрфорсов, поддерживающих тяжёлые конструкции. Меж тем, стенки собора подымалиь на 40 5 м, и конструктор Двенадцать лет находил решение: чтоб узреть, как он его нашёл, лучше приехать в Барселону, так как писать и гласить о соборе Саграда Фамилия можно нескончаемо, и всё равно не получится даже отчасти передать его необычность и умопомрачительное притягательность.
Мастер строил собор до самой погибели: он отказался от других заказов, и работал безвозмездно – обходился храмовыми пожертвованиями, забыв о богатстве и популярности, и полностью, без остатка, посвятив святому сооружению свою жизнь, тело и душу. Будучи уже стариком – конструктор трудился 40 три года, и скончался в поликлинике для бедных в возрасте 70 четыре лет, — он жил прямо на строительной площадке; старенькые знакомые, до этого охотно водившие с ним дружбу, страшились повстречать его на улице, и сворачивали в сторону, чуть завидев Гауди: они стыдились его поношенной одежки и неопрятного вида, бедности и отрешённости, и боялись, что он станет просить у их средств – не себе, а для продолжения строительства.
Но, каким бы ни казался величавый и «сумасшедший» мастер своим современникам, их имен мы сейчас не помним, а при имени Антонио Гауди ощущаем почтение и восхищение – и так будет всегда. А собор Саграда Фамилия будет продолжать и далее поражать воображение людей, и может стать самым необычным и, если так можно сказать, самым пронзительным христианским храмом во всём мире, хотя он и сейчас достроен не до конца – окончание строительства планируется только к концу 20-х годов текущего столетия.
Гатаулина Галина
